Сестры милосердия.К 100-летию начала Первой мировой войны (часть вторая). От главного редактора
Сестры милосердия. К 100-летию начала Первой мировой войны (часть вторая). От главного редактора
Первая мировая война стала новым испытанием для России. Когда она разразилась, многие женщины добровольно оказались на передовой, не разбирая сословных различий. Белые косынки сестер милосердия и фельдшериц в госпиталях стали привычными не только в тылу, но и в отрядах, работающих в прифронтовой полосе и на передовой.
Масштаб боевых действий оказался столь значительным, что уже первые месяцы войны выявили полную неподготовленность к ней России. Российскому обществу Красного креста пришлось срочно корректировать свой мобилизационный план. Вместо запланированных уже в сентябре 1914 года РОКК пришлось развернуть 69 госпиталей и 108 лазаретов на 35 тыс. коек. Но и этого оказалось мало: уже через 2 года коечный фонд Красного Креста достиг 300 тыс. На помощь ему пришло правительство, обеспечившее крупные финансовые субсидии, а также купечество со значительными пожертвованиями. Кроме того, на средства жертвователей организовывались санитарные поезда, госпитали, перевязочные отряды. Очень скоро стали приходить сообщения о героическом поведении сестер на фронте.
Сестры милосердия, прошедшие подготовку в Старо-Екатерининской больнице Москвы, отбыли в действующую армию. Дочь товарища морского министра работала в Николаевском морском госпитале в Петрограде, а дочь председателя Совета министров оправилась на фронт сестрой милосердия. В этом же звании состояла Александра Львовна Толстая. В первые месяцы войны на театр военных действий отбыл писатель Куприн со своей супругой — сестрой милосердия. Уже на третий месяц войны Елизавета Александровна Гиренкова была награждена орденом Св. Георгия I степени «за выдающуюся храбрость, проявленную под огнем неприятеля при оказании помощи раненым». Баронесса Евгения Петровна Толль к концу второго года войны была трижды ранена, награждена крестом Св. Георгия IV степени и представлена к третьей и второй степеням.
Активную работу развернули общественные организации, в том числе Союз городов и Земский союз. Именно они приняли на себя размещение и лечение больных и раненых в тылу страны. Земский союз оказал значительную помощь Красному Кресту. По сообщению помощника заведующего медицинской частью Северного района профессора Шевкуненко, из 5503 сестер милосердия, работавших в 1914 году в 600 лазаретах для больных и раненых воинов в Петрограде, 2692 сестры работали в лазаретах Красного Креста, 1912 –– в городских лазаретах, 694 –– в госпиталях военного ведомства и 205 –– в лазаретах Земского союза. Из всего этого количества 560 сестер (10%) окончили двухгодичные курсы и являлись рядовыми краснокрестными сестрами; 1015 –– окончили полутора- или двухмесячные курсы и были зачислены в общины Красного Креста; 1839 сестер хотя и окончили курсы, но к общинам приписаны не были, и, наконец, 2089 сестер (38%) являлись «сестрами-доброволицами», не прошедшими никакой подготовки. Таким образом, 90% сестер милосердия либо прошли 6-8 недельную подготовку, либо вообще нигде не обучались. В этой ситуации приходилось уповать лишь на милосердные качества каждой отдельной сестры и желание хоть как-то облегчить участь раненых.
Самоотверженный тяжелый труд сестер милосердия на фронтах Первой мировой войны нашел отражение и в официальных отчетах, и приказах, и в периодических изданиях. Так, газета «Северо-Западный голос» (г. Вильно) писала: «Какое широкое поприще открывается всем тем, кто хотел бы так или иначе облегчить воинам бедствия войны, страдания и ужасы! Война создала самоотверженнейший прекраснейший тип сестры милосердия. Русская жизнь, поистине, может гордиться этим светлым образом. Начиная с севастопольской кампании, во все войны русская сестра милосердия, по справедливости, была тем ангелом-хранителем, которого небо посылало страданию для его ослабления, для его утешения.
Сестра милосердия –– именно сестра всех раненых и больных. Она как женщина, сразу вносит известного рода мягкий тон в обращение. Больные между собой становятся лучше, когда то тут, то там мелькает образ сестры, заботящейся о братцах-солдатах. В палате светлее и лучше, когда приходит сестрица и точно любящая мать склоняется к больному и спрашивает его ласковым голосом о состоянии здоровья.
Сестра милосердия –– это именно сестра, друг и мать больного. Сестре умирающий диктует последнее письмо, и ей же передает все свои, хотя бы и маленькие, предсмертные распоряжения. Сестрице солдатик и офицер доверяют свои деньги, свои тайны, свои секреты. Сестрица пишет больным письма, и больные жалуются о своих болях и печали сестрице. Сестра провожает умирающего в последнюю минуту и в то же время принимает участие в радостях выздоровления. Сестра, точно гений, распростирает свои крылья над больными и служит для них единственным утешением.
Сестры, которые отправятся теперь туда, в туманную даль, с кровавым горизонтом, эти сестры достойны самого величайшего и самого глубочайшего уважения. И если вы встретите сестер с нашивкой на рукаве, знаменующей собой крестные страдания, –– остановитесь и глубоко поклонитесь этой самоотверженной Любви в прекрасном образе сестры милосердия».
Немало публикаций было посвящено и героизму сестер милосердия, с риском для жизни спасавших русских солдат и офицеров из-под огня противника. Корреспондент, побывавший на Северо-Западном фронте и в Варшаве, писал: «Без сна и отдыха, забывая о себе, обо всем в мире, кроме несчастных раненых, которых во что бы то ни стало надо подобрать и доставить в госпиталь, эти и другие сестры уходили с поля сражения только тогда, когда силы их окончательно покидали.
Мне выпало на долю счастье выезжать дважды с летучим отрядом, и я видел, с какой самоотверженностью и христианским смирением и геройством шли наши сестры под огонь. Глаза их горели, и маленькие на необъятном поле брани, они вырастали в глазах солдат и офицеров в один великий образ русской женщины. Имена их запишутся на одних досках с именами наших героев».
Именно в годы Первой мировой войны оказание медицинской помощи раненым под огнем противника и вынос их с поля боя стали приравниваться в России к геройским поступкам и отмечаться боевыми наградами. А в 1915 году главнокомандующий армиями Юго-Западного фронта разрешил главным начальникам военных округов «представлять к награждению за труды по уходу за ранеными и больными воинами и по обслуживанию их нужд персонал различных лечебных, санитарных и аптечных учреждений разных ведомств, а также лиц, содержащих на своем попечении или иждивении небольшие лечебные заведения, приюты и богадельни для раненых и больных воинов, должностных лиц общественных учреждений и других лиц, трудящихся на этом поприще, буде все упомянутые лица того заслуживают».
Главное управление РОКК получало немало писем со словами благодарности выздоравливающих раненых своим спасительницам. Вот два из них: «Мы, нижеподписавшиеся, считаем своим нравственным долгом довести до сведения Главного управления Красного Креста, о тех беспредельно гуманных отношениях, проявляемых при исполнении своих обязанностей к нам, раненым воинам, со стороны докторицы госпиталя Анны Александровны Ганцелевич и сестры милосердия Софии Яковлевны Василенко.
Названные лица, неся по службе свой тяжелый труд, тем не менее, при идеально добросовестных применениях этого труда к нам, раненым воинам, тем самым приносят нам, в особенности тяжело раненым, желаемое облегчение болезни, поднимая в то же время удрученное состояние духа каждого из нас до уровня уравновешенности здорового человека.
Не будем говорить в отдельности за каждый случай проявления со стороны гг. Ганцелевич и Василенко сердечного отношения к каждому из нас, при обращениях к нам этих, действительно женщин "милосердия", скажем лишь вообще, что все описание, как факт, не может остаться умалчиваем нами, а по отношению Главного управления Красного Креста, полагаем, не должно бы остаться игнорированным и не поощренным, о чем со своей стороны мы почтительнейше просим».
За мужество и самоотверженность при спасении раненых приказами по войскам Георгиевской медали с надписью: «За храбрость» удостоились многие сестры милосердия Красного Креста, среди них –– графиня Мария Шувалова, Е.П. Коркина, Н.А. Калалейкина, Е. Шамалова и др. Сестра милосердия Юго-Западного фронта Ксения Бондарева, состоявшая в штате 75-го полевого госпиталя была награждена Георгиевским крестом 4-й степени, а единственной русской женщиной, удостоенной ордена Св. Георгия стала сестра милосердия P.M. Иванова. На ее родине в городе Ставрополе решили даже установить памятник и издать биографию сестры милосердия, которая не растерялась и подняла в атаку полк, заменив собой убитых офицеров. Так ярко вспыхнуть, прежде чем погаснуть, довелось не всем. Скончалась от будничного заражения крови, полученного при перевязке гнойной раны, сестра милосердия Антонова. Ей не исполнилось и тридцати. Будучи матерью двоих детей, она работала при лазарете городской больницы Саратова.
Женское милосердие попало под перекрестный огонь. Его косили не только пули и снаряды, но и сыпняк, этот бич солдатских окопов. В пермской больнице умерла от тифа, заразившись от пленных турок, бывшая учительница двадцатидвухлетняя Зинаида Баранова. Стремясь на фронт, она «окончила курсы сестер милосердия и с нетерпением ждала распоряжения на театр военных действий».
Во время боя, исполняя свой долг, получила ранение и скончалась Ольга Шишмарева, сестра Елизаветинской общины. Девятнадцатилетняя Вера Семенова была убита осколком бомбы, брошенной с вражеского аэроплана. При варварском потоплении в Черном море госпитального судна погибла сестра милосердия баронесса Арпс-Гофен (урожденная Романенко). Да, подобные деяния квалифицировались как варварство, поскольку уже пятьдесят лет как действовала международная Женевская конвенция, гласившая, что весь санитарный персонал и все перевязочные и прочие средства должны считаться нейтральными. Однако правила цивилизованного ведения войны приживались медленно.
Почти девочка, восемнадцатилетняя Любовь Васильева была убита во время боя на Австрийском фронте. Дочь генерал-майора Панаева умерла на передовых позициях Прусского фронта. На служебном посту в санитарном поезде умерла удивительная женщина графиня Екатерина Николаевна Игнатьева, сестра министра народного просвещения. В качестве сестры милосердия она участвовала, как об этом писали, «почти во всех войнах последних лет и имела все боевые отличия до первых степеней включительно».
Имена и факты сами собой выстроились в скорбную и, тем не менее, славную повесть женского героизма самоотвержения.
По материалам книги Елены Тончу «Женщина и война».